Жизнь после банкопада: как украинцы заплатили за банкиров

На самом деле началось все с краха Сбербанка СССР еще в 1991 году, в котором сотни миллионов людей по всему распавшемуся Союзу потеряли свои накопления. В 1990-х под видом банков часто процветали откровенные мошенники и финансовые пирамиды. Но во многих образовавшихся после распада Союза государствах после “лихих 1990-х” банкротства банков почти прекратились. Украина стала неприятным исключением, где каждые несколько лет от банкопада страдают как вкладчики-физлица, так и малый и средний бизнес — самая активная группа населения, которая во всем мире является основой успешной экономики.

Так, в начале 2000-х всю страну ошарашило банкротство легендарного банка “Украина”. Вкладчики из небольшого бизнеса получили копеечные компенсации. Через несколько лет последовало банкротство банка ИНКО и нескольких других финансовых учреждений.

Следующий кризис — осенью 2008 года, когда страна потеряла несколько крупнейших банков, включая Укрпромбанк и Родовид Банк. Но все эти истории были только репетицией перед банкопадом 2014-2017 годов.

По данным Нацбанка, на начало 2014 года в Украине работало 180 банков. По состоянию на сентябрь 2021 года их осталось всего 72. В период 2014-2015 годов регулятор вывел с рынка 63 банка, и еще 35 — до начала 2018 года.

Причины и предпосылки

Одной из основных причин банкопада можно считать состояние самой финансовой системы Украины, в которой традиционными были схемы и возможность выхода на банковский рынок людей с непроверенной или испорченной репутацией. При этом за много лет в процессе банкротства банков привлечь к ответственности получалось чаще всего исполнителей среднего звена, реже — правление банка и практически никогда — акционеров. То есть все видели, что можно безнаказанно создать на рынке схему и просто откупиться от контролирующих органов.

“Предпосылки для того, чтобы появились проблемные кредиты и случился тот „банкопад”, который случился в 2014-2017 годах, закладывались очень давно, а именно последние 15 лет. Если вы вспомните экономическую ситуацию в стране в период до 2008 года, то увидите, что все было прекрасно, банки выдавали кредиты, заемщики расплачивались. Но при этом уже в то время банки на самом деле выдавали очень рискованные кредиты: большие суммы, иногда без залогов. К 2008 году это вообще приобрело характер гонки за рост активов в банковском секторе. И первый большой кризис, который случился в Украине в 2008-2009 годах, уже показал, что у отечественных банков очень серьезные проблемы с риск-менеджментом, качеством кредитного портфеля и, в принципе, с тем, как банки управляют проблемной задолженностью. Но после этого кризиса выводы никто так и не сделал”, — отмечает Андрей Волков, основатель и партнер группы компаний Investohills.

Благоприятная почва для массовых банкротств сформировалась после цепочки событий, таких как несколько лет экономической политики режима Партии регионов под руководством Виктора Януковича, Евромайдана, который сопровождался гигантским выводом капиталов за границу, а также оккупации Крыма и Донбасса весной 2014 года. Пострадали целые секторы украинской экономики и крупные предприятия, что привело к ослаблению десятков банков. Украина обратилась за помощью к международным партнерам, которые поставили ряд условий, в том числе проведение стресс-тестов банков для определения состояния финансовой системы.

Первый большой кризис, который случился в Украине в 2008-2009 годах, уже показал, что у отечественных банков очень серьезные проблемы с риск-менеджментом, качеством кредитного портфеля и, в принципе, с тем, как банки управляют проблемной задолженностью. Но после этого кризиса выводы никто так и не сделал.

В результате стресс-тестов были определены, говоря очень упрощенным языком, две группы банков. Первая — так называемые “мойки”, учреждения, которые подозревались в схемах и выводились с рынка без особенных разговоров. Вторая группа — банки, которые необходимо было докапитализировать за счет акционеров. После кризиса определилась и третья группа банков, которые были закрыты исключительно в результате политического решения. Например, таким стал украинский ВТБ Банк, платежеспособный во время закрытия.

Осенью 2014 года первый заместитель главы Нацбанка Александр Писарук в интервью изданию Forbes сказал, что уровень теневой экономики в стране “может быть и 40%, и 50% от ВВП”.

“Все, что мы можем делать — выводить с рынка банки, которые переводят безналичные средства в наличность с целью ухода от налогов или отмывания денег”, — отметил он.

Уже по результатам чистки Нацбанк назвал основной причиной закрытия банков накопление “токсичных” кредитных портфелей и недорезервирование некачественных кредитов. 72% всех кредитов, которые банки имели на конец 2013 года, регулятор признал неработающими.

По результатам стресс-тестов НБУ требовал от акционеров внести дополнительный капитал в свои банки. Но лишь единицы бизнесменов смогли найти ресурс и справиться с кризисом.

С 2014 года в рейтинге топ-40 банков оставались только несколько банков с украинскими акционерами — это Кредит-Днепр Виктора Пинчука, ТАС Сергея Тигипко, ПУМБ Рината Ахметова, “Пивденный” Юрия Родина. Большинство же банков с украинскими владельцами из топ-40 были закрыты.

Свои банки потеряли такие крупнейшие бизнесмены, как Вадим Новинский, Николай Лагун, Дмитрий Фирташ, братья Буряки, Олег Бахматюк, Константин Жеваго, Игорь Коломойский и Геннадий Боголюбов и другие. Особенность в том, что у них на момент банкротства банков были работающие другие бизнесы, которые приносили доход: в промышленности, аграрном хозяйстве, химпроме и так далее.

По подсчетам директора-распорядителя Фонда гарантирования вкладов физических лиц (ФГВФЛ) Светланы Рекрут, в целом банковский кризис обошелся государству, крупным вкладчикам и бизнесу почти в 200 млрд грн. Отдельно убытки государства она оценивает примерно в 50 млрд грн, потери крупных вкладчиков-физлиц — 35 млрд грн, бизнеса — свыше 100 млрд грн.

В свою очередь исследование USAID показывает, что потери от банковского кризиса 2014-2017 годов составили 40% валового внутреннего продукта.

В поисках виновного

В сентябре 2021 года секретарь СНБО Алексей Данилов назвал банкопад 2014 года “искусственным”. По его мнению, очистка банковской системы сделала некоторых людей олигархами.

“Это был искусственный процесс. Определенные люди завладели активами на миллиарды гривен, которые принадлежали всем нам”, — заявил Данилов.

По информации Delo.ua, речь будет идти не только о роли Нацбанка, но и о причинах, по которым ни одно расследование банкротства банка не было доведено до возврата капитала.

“Когда вспоминают банкопад 2014-2017 годов, в основном говорят о роли НБУ в этом процессе. Но в результате банкопада проявилось много проблем, связанных с незаконным выведением активов из банков их бенефициарными собственниками и связанными с ними лицами, что нанесло ущерб государству и вкладчикам”, — говорит член набсовета Ощадбанка Роза Тапанова. По ее словам, размеры и способы выведения активов расследуются в уголовных делах, которые зачастую неоправданно затягиваются, как следствие, ущерб государству и вкладчикам не возмещен.

Чтобы вернуть вкладчикам выведенных с рынка банков гарантированную сумму, ФГВФЛ одолжил у государства около 90 млрд грн. НБУ предоставил кредит под 12,5-14% годовых, правительство Украины — под 9,99-12,5% годовых. Как говорит замглавы исполнительного директора МВФ от Украины Владислав Рашкован, по сути, убытки обанкротившихся банков покрыли налогоплательщики. Погасить весь долг перед государством ФГВФЛ до сих пор не смог.

В результате банкопада проявилось много проблем, связанных с незаконным выведением активов из банков их бенефициарными собственниками и связанными с ними лицами, что нанесло ущерб государству и вкладчикам.

“За семь лет ФГВФЛ выиграл по возмещению вреда со связанных лиц от финучреждений единичные суды. Это говорит о необходимости комплексного и всестороннего расследования банкопада, следствием которого станет: установление причин и виновных лиц в банкопаде; актуализация уголовных производств с целью привлечения виновных лиц к ответственности, возмещение ущерба; разработка и внесение изменений в законодательство касаемо увеличения процессуальных сроков для ФГВФЛ по возврату выведенных активов, более четкого урегулирования требований по никчемности сделок”, — рассказывает Тапанова.

В чем виноват регулятор?

Есть несколько мнений о действиях НБУ того периода. Первое — можно было не уничтожать столько банков, а использовать несколько стратегий спасения финансовых учреждений.

“Закрытие банков было государственной политикой того времени. При желании можно было вообще ограничиться единицами закрытых банков, сколь тяжелыми ни были бы последствия АТО. Например, для больших учреждений можно было применить bail-in, когда крупнейшие вкладчики принимают участие в спасении банков, для средних — слияние, для небольших — выдачу сокращенных банковских лицензий”, — говорит один из банкиров на правах анонимности.

Также выдача сокращенных лицензий позволила бы банкам сосредоточиться на разных нишевых бизнесах, и это спасло бы более 30 учреждений.

Ряд бизнесменов получили от власти обещания, что их банки спасут. Например, экс-владелец VAB Банка Олег Бахматюк считает, что его банк можно было спасти.

“Как акционер я предлагал отдать свой банк государственному Укргазбанку (сегодняшний глава НБУ Кирилл Шевченко, который на то время возглавлял Укргазбанк, был не против). При этом нужно было внести $200 млн — во столько тогда оценивались мои кредиты — на депозитный счет Укргазбанка. А дальше, согласно моему плану, Укргазбанк максимально должен был вытянуть возможности с VAB Банка под гарантии возврата денег мной как акционера”, — рассказал Бахматюк.

Такой план спасения VAB Банка, по словам Бахматюка, не поддержала глава НБУ Валерия Гонтарева. Банк ликвидировали, и активы VAB Банка ФГВФЛ смог продать лишь за $8 млн.

Наряду с этим в деле VAB Банка есть и “другая сторона медали”. Летом 2021 года НАБУ и САП завершили расследование по подозрению 14 человек в завладении 1,2 млрд грн стабилизационного кредита, предоставленного Нацбанком ПАО VAB Банк. Расследование девяти должностных лиц НБУ, в числе которых бывший заместитель председателя НБУ, экс-заместитель председателя правления самого VAB Банка, замдиректора компании, которая готовила рецензию на оценку имущества банка, и трех должностных лиц частных компаний, связанных с бенефициарными владельцами VAB Банка. Следствие установило, что НБУ предоставил VAB Банку, который на то время уже был “проблемным”, стабилизационный кредит 1,2 млрд грн под залог имущества. При этом банк не подал всех необходимых документов, а стоимость заложенного имущества была завышена в 25 раз! До этого НБУ уже одалживал VAB Банку 3 млрд грн. Официально 4,2 млрд грн регулятору банк так и не вернул.

Должниками НБУ после выведения из рынка остались банк “Надра” Дмитрия Фирташа — 10,4 млрд грн; “Финансы и Кредит” Константина Жеваго — 6,7 млрд грн; Дельта Банк Николая Лагуна — 5,8 млрд грн; Имэксбанк Леонида Климова — 3,3 млрд грн. В целом только за 2014 год регулятор выдал банкам кредитов рефинансирования на 222 млрд грн. Большую часть этих денег банки НБУ так и не вернули.

Также Алексей Данилов считает, что экс-владелец национализированного АО ПриватБанк Игорь Коломойский не смог бы “ничего делать” без “сообщников в Нацбанке”. В самом ПриватБанке Коломойского сегодня называют причастным к выводу 17 млрд грн.

Сами виноваты

“У банкиров был выбор — схематозить или нет. Их выбор, значит, и ответственность тоже их”, — говорит экс-замдиректора департамента финстабильности НБУ Евгений Дубогрыз. К примеру, банки с украинским капиталом часто выводили деньги за рубеж через схемы с участием небольших европейских банков, таких как Meinl или Frick. Чуть ли единственным крупнейшим банком, который не работал с Meinl и Frick, был ПУМБ Рината Ахметова. Тогда как несколько десятков других украинских банков были обвинены, в том числе, в схеме с упомянутыми европейскими банками. Т.е. банки могли и не идти в схему с выводом капитала через Meinl.

Особой вины в том, что одни банки, как их условно поделил регулятор в процессе вывода с рынка, стали “прачечными”, другие — “пылесосами”, “зомби”, “беби-бумерами”, “азартными игроками”, Евгений Дубогрыз не видит даже в НБУ под руководством Сергея Арбузова (возглавлял Нацбанк с 23 декабря 2010 года по 11 января 2013-го). Хотя НБУ 24/7 видел и видит состояние каждого банка и может предугадать развитие событий, предприняв меры заранее, не допустив ни банкротства, ни ущерба.

“30 лет НБУ сам создает нормативную базу для банков и сам же контролирует ее исполнение. Естественно, чиновники не сдерживают свою художественную мысль, а банки не жалеют ресурса для сохранения хороших отношений с регулятором. И все об этой игре давно знали и знают, — говорит экономический эксперт Максим Кухар. — Но в 2014 году НБУ вдруг сменил тактику. Он вдруг начал карать банки закрытием за проступки, которые ранее не замечал. При этом конфискованные у банков активы передавались для реализации, где и случилась целая череда продаж по оригинальным ценам. Это явно выгодно было тем, кто покупал активы закрытых банков в 2-5-10-15-20 раз дешевле их прежней цены”.

По словам Дубогрыза, в 2012 году Нацбанк принял Постановление 21. По нему банки могли не в полной мере оценивать риски кредитования и необходимые резервы под ожидаемые убытки. Это позволяло кредитовать компании-пустышки под фиктивные и не существующие залоги и не формировать под это резервы. Каждый банк поступал в этой ситуации, как считал нужным. По сути, речь шла о сговоре между регулятором, который закрывал глаза на ряд нарушений, и банками.

30 лет НБУ сам создает нормативную базу для банков и сам же контролирует ее исполнение. Естественно, чиновники не сдерживают свою художественную мысль, а банки не жалеют ресурса для сохранения хороших отношений с регулятором.

Как видно из результатов стресс-тестирования, которое НБУ проводил в 2015 году, возможностью “схем” пользовалось большинство банков: из 20-ти крупных банков — 18.

По данным НБУ, объем проблемных активов (NPL) в банковской системе достиг пика в июле 2017 года — тогда доля кредитов, которые не обслуживались более трёх месяцев и лежали мёртвым грузом, составила 591,53 млрд грн, или 58% от общего объема.

После чистки

Объем проблемных кредитов юрлиц за последние 5 лет снизился на 25% — до 355 млрд грн. Регулятор остался доволен и результатами стресс-тестирования.

“Оценка качества активов проводилась независимыми аудиторами. Она подтвердила, что в целом банки корректно отражают качество кредитного портфеля. Сделанные аудиторами корректировки преимущественно несущественно повлияли на достаточность капитала банков”, — заявили в НБУ.

В 2021 году стресс-тест проходили три десятка банков, на которые приходится более 90% активов системы.

“В целом с 2014 года Украина находится на правильном пути. Кризис может быть аспектом сортировки активов, с которыми нельзя было справиться по-другому или быстрее. Но это был первый раз, когда в Украине произошло нечто подобного масштаба”, — считает Мишель Дель Бо, один из двух партнеров-основателей Exito Partners, консалтинговой фирмы, специализирующейся на продаже и разрешении проблемных и неликвидных активов (Великобритания).

Оптимизма, по словам независимого банковского эксперта Вадима Сироты, придает и тот факт, что по состоянию на сентябрь 2021 года 71% проблемных кредитов были сконцентрированы преимущественно в трех государственных банках: ПриватБанке, Ощадбанке и Укрэксимбанке. По состоянию на 1 сентября 2021 года доля NPL в кредитном портфеле ПриватБанка составляла 70,57%, в остальных госбанках — 36,59%.

“Распределение остатка проблемных кредитов между коммерческими банками минимизирует риск того, что кредитные портфели этих банков будут генерировать убытки, которые впоследствии могут привести к банкротству. Можно спрогнозировать, что в кассах банков будет достаточно средств для того, чтобы выплатить депозиты вкладчикам на краткосрочном промежутке времени, ведь в банковской системе сейчас наблюдается избыток ликвидности”, — говорит Сирота.

По оценкам НБУ, по состоянию на март 2021 года объем средств на корреспондентских счетах в банках и депозитных сертификатах НБУ превышал 170 млрд грн, что в 3,5 раза выше норматива обязательного резервирования. Но финансовый аналитик Алексей Кущ в сентябре сообщил Delo.ua, что угроза жизнедеятельности банков никуда не исчезла.

“Когда говорят об очищении банковской системы 2014-2017 годов, то забывают о том, что в результате мы получили квазигосударственную банковскую систему. Она напоминает банковскую систему СССР — практически 60% по активам-пассивам банковской системы поделены между государственными банками”, — отмечает Кущ.

В случае возникновения кризиса, например, при новом долгосрочном карантине, у государства будет несколько сценариев. “Не исключаю паники среди населения и включения печатного станка”, — предупреждает финансовый аналитик Кущ.

Прошлые локдауны банковская система прошла без паники среди вкладчиков. “В сценарий с паникой среди населения я не верю. В случае серьезного кризиса в экономике, например, из-за карантина, упадет предпринимательская активность, и, как следствие, бизнес и население просто начнут забирать деньги из банков. Логичным следствием этого станет закрытие банков с украинским капиталом”, — говорит Ростислав Кравец, партнер адвокатской компании “Кравец и партнеры”.

Людмила СЛЕПЦОВА, специально для Delo.ua