Как связаны банкопад 2014–2015 годов, национализация “Привата” и открытие рынка земли.
Открытие рынка земли, понятное дело, войдет в историю и по масштабу станет где-то рядом с приватизацией 90-х годов. Только на сей раз олигархи сосредоточивают в своих руках не заводы и фабрики, а гектары земли.
Судя по всему, национализация ПриватБанка была первым актом этого сценария. Да и весь банкопад эпохи Валерии Гонтаревой привел к тому, что масса украинцев лишились возможности покупать землю — основные кредиторы из числа финучреждений были выведены с рынка. А крещендо финансово-земельной симфонии — принятие “антиколомойского закона”, указывают юристы. И дело вовсе не в олигархе, а в том, что закон позволяет уйти от ответственности организаторам схемы. Как и кому удалось провернуть самую масштабную экономическую авантюру в истории Украины и кто является ее бенефициарами — в расследовании “Вестей”.
Приватное дело
Ростислав Кравец, старший партнер юридической компании “Кравец и партнеры”, не сомневается: тех, кто лоббировал “антиколомойский закон”, интересовал не столько возврат или невозврат ПриватБанка олигарху (ему он уже не особо и нужен) — сколько вопрос их личной ответственности.
Среди ответственных он называет лиц, занимавших некогда самые высокие посты: премьер-министр Владимир Гройсман, министр финансов Александр Данилюк, глава НБУ Валерия Гонтарева, директор Фонда гарантирования вкладов физических лиц (ФГВФЛ) Константин Ворушилин.
“И сотни других, кто принимал участие в так называемой национализации ПриватБанка, за которыми стоит Петр Алексеевич Порошенко. С них должен быть взыскан ущерб, причиненный государству“, — считает Кравец.
Национализацию ПриватБанка называет мошенничеством и экономический эксперт Юрий Гаврилечко. Он обращает внимание, что до сих пор не обнародован аудит банка, проведенный сразу после национализации, хотя это должно было стать первым подтверждением его законности.
“Максимум, что можно найти, — девятистраничную презентацию почему-то на бланке Нацбанка, причем без подписи. Но любой аудит всегда под документом имеет подпись конкретного лица, который его проводил. Он не может проводиться в целом кем-то“, — акцентирует “Вестям” Гаврилечко.
А без процедуры аудита невозможно было пустить 155 млрд грн средств налогоплательщиков на покрытие недостачи в $6 млрд, которые, по заявлению заместителя главы Нацбанка Екатерины Рожковой, были выведены бывшими собственниками за рубеж.
Эксперты также указывают на многочисленные неувязки в официальной версии “Приватовской истории”. Во-первых, вывести такую сумму из банка без ведома НБУ в принципе невозможно. Во-вторых, до сих пор нет решения суда, которое подтвердило бы этот факт. Во-третьих, в законе о госбюджете, точнее в изменениях к нему, ни за 2016-й, ни за 2017 год нет ни единого слова, что в банк вливались 155 млрд грн. Все это — лишь заявления чиновников.
“То есть эти деньги по факту не выделялись, — делает вывод Гаврилечко. — Единственное, что выделили ПриватБанку, — до 30 млрд грн под процент на стандартную процедуру покрытия кассовых разрывов, которые тот быстро вернул. Это оперативные расходы, все-таки речь идет об очень крупном банке, у которого много операций с наличностью, и кассовые разрывы неизбежны. А по сути — банк просто отобрали“.
При этом “антиколомойский закон” фактически снимает ответственность за вышеперечисленные действия, резюмируют эксперты.
Как расправлялись с банками
К началу 2018 года вступили в силу вердикты украинских судов о том, что руководство Нацбанка во главе с Гонтаревой незаконно вводило временную администрацию в банки, которые были вполне платежеспособными, имели сотни миллионов гривен на счетах и рассчитывались по всем своим обязательствам.
“Есть уже несколько решений, что банки нужно вернуть собственнику. Есть много примеров, что были нелогичные и даже, я бы сказал, целенаправленные действия на их уничтожение“, — рассказывает “Вестям” Иван Мирошниченко, советник министра аграрной политики в 2009–2013 годах.
Суды обязали вернуть отозванные НБУ лицензии банкам “Союз”, “Златобанк”, “Укринбанк”, “Велес”, “Радикал Банк”, “Финансовая инициатива”, “Киевская Русь”, “KСГ Банк”, “Хрещатик”, “Восточно-промышленный банк” и “ТК Кредит”. А сами финансовые учреждения — возвратить их владельцам. Выполнить эти решения НБУ уже не в силах физически. Банки уничтожены — их активы распроданы за копейки. Сегодня даже представители НБУ признают: некоторые из них действительно были платежеспособными.
“Были банки, которые даже после ликвидации фактически легко рассчитались со всеми своими кредиторами, включая вкладчиков. В свое время они были закрыты по политическим причинам, и НБУ в целом даже и не скрывал, что вывел их, так как они принадлежали еще позапрошлому режиму“, — рассказывает “Вестям” Андрей Блинов, главный эксперт НБУ.
В 2014-м, в ситуации форс-мажора, расправиться с банками было проще простого. Украина потеряла часть территории — в таких условиях банковская система любой страны легко может быть признана неплатежеспособной.
“В этой воде каждый нашел то, что хотел. Когда валились банки, часть владельцев смогли под шумок вывести деньги, включая предыдущую власть. Многие заработали серьезные деньги и спрятали на этой волне многие проблемы. Залоги (имущество, под которое банки выдавали кредиты. — Ред.) продают сегодня за 4–8% от той цены, которую они имели в пике, и во многих случаях бывшие же собственники и выкупают эти залоги за 6–7%“, — рассказывает Мирошниченко.
Показательная история
“Вестям” удалось выяснить, что происходило в банковской системе на примере Проминвестбанка. Преемник советского Промстройбанка, одного из трех первых в СССР, созданного в 1922 году, и пятый крупнейший в независимой Украине, ПИБ давал 40% всех кредитов в финансовом секторе, его штат насчитывал 14 тыс. сотрудников.
В марте 2016-го в отношении Проминвестбанка, как и других банков с российским капиталом, Украина ввела санкции, а его топ-менеджеры бежали в Россию. Власть, пришедшую в результате Майдана, в ПИБе представил Андрей Рожок — его называли другом высокопоставленной чиновницы НБУ Рожковой. А через год на ПИБ обрушились новые санкции НБУ — они запрещали ПИБу выводить деньги своему владельцу, российскому Внешэкономбанку. Именно в этот момент началась распродажа активов банка со скидкой до 50%. На сегодняшний день ПИБ скатился на дно банковского сектора и еще зимой планировал отказаться от лицензии.
“Пришел Рожок и привел всех с собой: главбух, которая с ним ранее работала, зампред из его круга. Проще говоря, там нет никого, набранного по резюме. Первым делом себе начислили космические зарплаты: Рожку — 2 млн грн, заместителю — 500 тыс. грн, главбуху — 250 тыс. грн и т. д. Уже когда Рожка представили, все между собой говорили, что банку конец, что пришел ликвидатор. Так оно и вышло, скоро был обнародован график закрытия отделений“, — рассказывает “Вестям” один из бывших сотрудников банка.
Ликвидаторы так торопились, что продали даже 12-этажное здание главного офиса Альфа-Банку с до сих пор работающими там сотрудниками ПИБ. Три корпуса с подземным паркингом на Майдане Незалежности. По инсайдерским данным “Вестей”, покупатель отдал за них $12 млн. Однако вскоре Альфа-Банк выставил его на продажу за $40 млн.
В итоге появилось дело. “Должностные лица ПАО “Проминвестбанк” совершили и продолжают совершать действия, направленные на завладение имуществом, ликвидными активами, денежными средствами в особо крупных размерах, принадлежащих ПАО “Проминвестбанк”. Такие действия руководства банка направлены на снижение ликвидности банка и, соответственно, обесценивание акций“, — гласили выводы Генпрокуратуры.
Блинов отрицает причастность НБУ к закрытию ПИБ. По его словам, Гонтарева в определенные периоды даже выдавала ему рефинансирование.
“Что, НБУ насильно заставлял давать проблемные кредиты? — рассуждает консультант НБУ. — Что касается российских банков в Украине, все они приравнены к украинским банкам с украинской лицензией. Нацбанк никогда не проявлял инициативы и интереса дискриминировать банки в зависимости от типа их владельцев, включая даже российское государство. НБУ не заинтересован в сокращении банков, это очевидно. Более того, при Гонтаревой ни один из российских банков не был закрыт. ВТБ Банк был закрыт уже после ее отставки, это было связано с падением ликвидности. Проминвестбанк сам сокращает свои активы, свои отделения, это связано с огромным портфелем плохих кредитов. Посмотрите на сайте Нацбанка, Проминвестбанк в числе лидеров плохих кредитов, их у него порядка 80%“.
При чем тут земля
В менее влиятельных и более мелких “потопленных” банках ситуация была не лучше. И по неслучайному совпадению финансовый сектор оказался обескровлен как раз к запуску рынка земли.
“Не имело никакого смысла просто так отправлять на кладбище более 100 банков. Это уже подтверждается на практике. Мы полностью изменили структуру финансового рынка, сегодня у нас огромную роль играют государственные банки, что не есть хорошо. Они никогда не были примером эффективности. Мы сами себе в ногу выстрелили. Похоронили банки, заплатили за это деньги, государственные налоги, нанесли ущерб себе по бюджету, по выплатам залогов, по обесцениванию их. При этом и кредиты не возвращаются. То есть никакой логики нет. У Гонтаревой не тот уровень менеджмента, чтобы этого не понимать“, — уверен многолетний советник украинской власти по аграрным вопросам и экс-парламентарий Мирошниченко.
Выжившие банки сегодня либо остерегаются кредитовать экономику вообще и рынок земли в частности, либо дают кредиты под неподъемные проценты. Чего и добивались создатели схемы, утверждают посвященные собеседники “Вестей”.
“25% — это неподъемно для покупки земли. В то же время “Кернел” и МХП (крупнейшие украинские агрохолдинги. — Ред.) разместили еврооблигации на Варшавской фондовой бирже под 6,5% годовых. Малые и средние аграрии не могут взять кредиты под такие проценты. Фермеры кредитовались в гривне, которая укреплялась, поэтому в евро это вообще выходит под 30%“, — объясняет Михаил Соколов, заместитель Всеукраинской аграрной рады, объединяющей средние хозяйства от 1 тыс. га.
Согласен с этим и Николай Стрижак, президент Ассоциации фермеров и частных землевладельцев Украины, который выражает интересы фермерских хозяйств в 100–500 га. Чтобы выкупить землю хотя бы под 100 га, денег нет ни у его подопечных, ни у любых других рядовых украинцев. Рынок земли еще не начал работать, но уже можно прикинуть будущую цену украинских угодий, сравнивая с соседними странами. Например, в Польше гектар стоит $10 тыс., в Прибалтике — $3 тыс.
Чтобы обеспечить покупку земли, банкам нужно иметь большие финансовые резервы, которых у них нет. Им намного проще инвестировать средства в облигации внутреннего государственного займа, чем в кредиты аграриям. В таких условиях покупка земли становится привилегией исключительно аграрных олигархов.
Стрижак относит к ним семерых: Петра Порошенко, Петра Ющенко (брат экс-президента), Юрия Косюка (МХП), Андрея Веревского (“Кернел”), Олега Бахматюка (UkrLandFarming), Алексея Вадатурского (“Нибулон”) и Рината Ахметова, примкнувшего к аграрному пулу лишь недавно. Из этой “большой семерки” в период развертывания банковско-земельной схемы лишь Порошенко обладал той властью, которая позволяла эту схему провернуть.
“Порошенко за время президентства увеличил свой банк земли в Винницкой области — с 200 тыс. до 400 тыс. га. При этом пайщикам он платит 3% в год, а не 10%, как мы, фермеры. Обладая властью на месте, он просто запретил в свое время оформлять тамошним органам власти на интересных ему делянках какие-либо договоры, кроме как с ним. И стал монополистом, диктуя свои цены для пайщиков“, — рассказывает Стрижак.
Свои слуги
Собеседники “Вестей” из агросектора рассказывают, что в бытность Порошенко президентом тот часто вмешивался в работу правительства, фактически саботируя поддержку властью малых и средних фермеров.
“Правительство разработало программу государственных дотаций фермерам, бюджетные деньги должны были поступать через банки. Но никто не отменял телефонное право: с Банковой позвонили, сказали: “Фермерам кредиты не давать”. Банки попросту стали саботировать эту программу“, — рассказывает Стрижак, чьего заместителя Виктора Шеремету как раз приглашали на пост замминистра экономики, чтобы лоббировать поддержку фермерства.
В итоге из 6 млрд грн фермеры смогли получить менее 1 млрд грн, да и то благодаря “своему” замминистра. Остальное, по словам Стрижака, ушло приближенным к Порошенко олигархам.
После проигрыша Порошенко на выборах ситуация лучше не стала. Даже наоборот — правительство Гончарука полностью порезало все дотационные программы аграриям. Большое влияние на экс-премьера оказывали и конкретные лица, которые, уверен Михаил Соколов, лоббировали земельную реформу именно в интересах крупных олигархов, составлявших костяк предыдущей власти.
Если сейчас закон разрешает продать 10 тыс. га в одни руки, то в его ранней версии стояла совсем другая цифра — 200 тыс. га. При этом нардеп от “Слуги народа” Марьян Заблоцкий, а в прошлом помощник нардепа от БПП, подавал поправки к закону, которые предлагали поднять планку выше — 600 тыс. га, что точно не под силу ни малому, ни среднему фермеру.
“Аналитические центры, которые последнее время вели земельную тему, рассказывали на всю страну, что у нас, оказывается, занижена арендная плата за землю, что она должна быть то ли $200, то ли $300, то ли $700 за гектар. Но в той же Прибалтике аренда $110, а в Украине $100–120“, — говорит Соколов.
Такая заведомо завышенная оценка, по его мнению, говорит о том, что аналитики, готовившие земельную реформу, сознательно вводили в заблуждение новое правительство и президента Владимира Зеленского с целью лоббизма тех, кому выгоден запуск рынка земли.
Блинов же считает время для запуска рынка земли вполне нормальным. Мол, это наоборот повышает заинтересованность банков кредитовать, увеличивает залоги и снижает ставки.
Схемы, схемы, схемы
Несмотря на то, что закон запрещает выдавать свыше 10 тыс. га в одни руки, есть схема, которая позволит обходить это, уверены эксперты. Она касается банковского залога. Банк может забрать землю у должника и через два года передать ее подставному новому владельцу, как требует закон, но это будет “свой” владелец.
А ограничив доступ к земле для иностранцев, парламентарии действовали в первую очередь в интересах их главных внутренних конкурентов — олигархов, ведущих бизнес на стыке разных секторов экономики: аграрного и финансового. И тут почему-то опять ниточки ведут к тем, кто затеял банкопад.
С именем экс-президента связывают группу “Инвестиционный Капитал Украина” (ICU). Эту связь подтверждает тот факт, что бывших менеджеров этой группы Порошенко расставлял на важнейшие экономические посты в стране, контролирующие ключевые рынки — энергетику, газ, банки. Гонтарева стала главой НБУ, Дмитрий Вовк возглавил НКРЭКУ, Владимир Демчишин попал в руководство “Нафтогаза”.
При этом сам Порошенко владеет “Международным инвестиционным банком”, а Гонтарева — банком “Авангард”, входящим в ICU. Это, по словам Стрижака, дает основания называть их конечными бенефициарами банковско-земельной схемы. Ведь сегодня они могут не только вести банковский бизнес, но и скупать землю. ICU является по сути инвестиционным фондом, который может привлекать иностранный капитал и управлять им, хотя формально иностранцам доступ на рынок земли запрещен.
Однако Блинов, стоящий на позициях НБУ, наплыва международных спекулянтов не ожидает. Мол, сейчас, в кризис, они как раз вряд ли пойдут в Украину, а тем более не будут вкладываться в землю.
Но ICU всплывает также в последних событиях вокруг уже упомянутого банка ПИБ. Во всяком случае в банковских кругах активно муссируется слух, что когда продавали акции ПИБ, принадлежащие россиянам, средства некой компании для их покупки предоставил американский фонд VRCapital. Другая версия, что акции достались компании “Альтана Капитал”, которая на торгах выступала агентом финансовой компании “Фортифай”. Последнюю ассоциируют с Ахметовым, который использует ее, когда не желает по каким-то причинам публичности. Впрочем, покупателя оставили инкогнито, а потому официального подтверждения ни той, ни другой информации нет.
Петр Порошенко отказывается общаться с “Вестями”, но свои вопросы мы отправили Валерии Гонтаревой. И если она найдет время для ответа, то обязательно их опубликуем.
Другое мнение
Алексей Мушак, экс-советник премьер-министра в правительстве Алексея Гончарука:
“Людям, которые выступали за открытие рынка только для физических лиц, должно быть, очевидно, что никакого кредитования не может быть в принципе. Ведь господдержка может быть только для лиц юридических. А банкам неинтересно кредитовать физлиц для покупки земли, ведь бизнесом занимается юрлицо. Поэтому за что боролись, на то и напоролись.
Однако и олигархи не смогут скупить всю землю с помощью банков и кредитов под землю. Банки на залоговом имуществе много не зарабатывают, а у олигархов нет $10-20 млрд. Кроме того, банк, который получил в собственность землю, по закону продает ее на аукционе. Если я, например, хочу всю землю скупить, то в какой-то момент на аукционе другой олигарх купит ее по более высокой цене. Если бы олигархи хотели скупить украинскую землю, это давно бы случилось.
Что касается финансовых схем захода на украинский рынок земли международных хедж-фондов, то никто так и не показал на деле, как это делается. Если такой фонд, например, выводит $100 млн в Украину на подставных лиц, то в отчетном периоде у него будет недостача этой суммы. Есть дырка в балансе. И ведь им, по сути, нужно дать кому-то $100 млн без каких-либо фактических и юридических гарантий.
Да и неправда, что банки боятся кредитовать аграриев. Наоборот, для них это понятный бизнес, потому что на него есть международный спрос, это экспортный продукт. А не кредитуют не потому, что случился банкопад, а потому что нет хороших клиентов. 40% аграриев работают в тени за кеш, поэтому банки не “видят” их предприятия, которые показывают ноль. Если они перейдут на безнал, тогда придется платить налоги. Словом, у нас банковская система готова к кредитованию, но проблема в том, что некого кредитовать, потому что многие не проходят по рискам. Потому буксует и программа “5-7-9” — некому брать кредит“.
