Целью Стратегии значится противодействие “информационной агрессии” против Украины.
На заседании Кабмина в среду был принят проект “Стратегии информбезопасности”. Его еще весной разработали в Минкульте, чтобы заменить аналогичный документ от 2017 года. Стратегию в апреле показали для общественного обсуждения. Правда, в момент, когда сам документ появился на сайте ведомства, срок “обсуждения” аккурат два дня, как истек. Изучив документ, “Вести” пришли к неутешительным выводам: если его примут в нынешнем виде, более того, наработают необходимую для него законодательную базу, спектр инфоповодов, на которые будут писать журналисты, сократится, а читатели и зрители ТВ-каналов останутся без ряда общественно значимых тем.
Деструктив и пропаганда
Целью Стратегии указывается противодействие “информационной агрессии” против Украины.
“Задумка — сделать информпространство безопасным хотя бы без откровенного вранья и с относительным балансом мнений. И чтобы через независимые СМИ (или тех, кто хочет таковыми называться) не проводились разного рода информационные спецоперации против государства”, — сказал “Вестям” политконсультант Сергей Быков.
Кроме определений, что такое “информбезопасность”, а также “стратегический нарратив” (этот зубодробительный термин означает “подготовленный текст с целью информационного влияния на целевую аудиторию”), в документе обозначены глобальные вызовы и угрозы. К ним относят “глобальные дезинформационные кампании” как со стороны “авторитарных правительств” (намек явно на РФ), так и со стороны “активистов радикальных движений”.
Отмечены и “национальные” угрозы. И тут деятельности СМИ отводится едва ли не центральное место. В документе сказано, что Украина имеет “ограниченные возможности” противодействия “деструктивной пропаганде” извне и внутри страны, которая “разжигает вражду, провоцирует конфликты, подрывает единство общества”. Рынок СМИ, по мнению авторов, развивается “неэффективно”, и даже после принятия законодательства, которое обязывает медиа показывать своих бенефициарных собственников, не состоялось “внедрение прозрачных правил ведения бизнеса”. Плюс “скоординированное распространение недостоверной информации” и “нарушение ее целостности” — не исключено, что речь о работе СМИ с источниками (как в силовых структурах, так и внутри самой власти).
“Ряженый” митинг будет заметен”
Отдельный “привет” журналистам во фразах вроде “крайне низкий профессиональный уровень” и “политическая ангажированность”. А если учесть, что именно РФ, согласно Стратегии, провоцирует “обострение и дестабилизацию общественно-политической и социально-экономической ситуации, разжигание межэтнических и межконфессиональных конфликтов в Украине”, то получается, что независимо от того, будет ли речь идти о захвате очередного храма УПЦ “верующими ПЦУ” с участием радикально настроенных лиц на Буковине или Волыни или о митинге несогласных с повышением тарифов — обе акции могут быть признаны “пророссийским нарративом”, и, соответственно, СМИ, описавшие их, могут попасть под санкции.
“Это неудивительно — любая власть стремится создать для себя наиболее комфортную информационную среду. И даже те люди, кто пришел к власти, пользуясь относительным либерализмом ситуации в инфополе, проявляют склонность к закручиванию гаек, — говорит “Вестям” политтехнолог Андрей Золотарев. — Сколько бы мы ни пытались себя обмануть, если Украина скатывается экономически в один ряд со странами т. н. третьего мира, то и политика будет соответствующей — с цензурой и закрытием неугодных СМИ“.
Какие еще темы могут вызвать негативную реакцию и, соответственно, скорее всего, будут замалчиваться редакциями СМИ?
“Все, что лежит за рамками, определенными государственной пропагандой”, — сказал “Вестям” политолог Кость Бондаренко. Речь о темах, связанных с участниками АТО и добробатами.
“Уже приходилось слышать окрики: “не трогайте героев!” — напоминает Золотарев.
Также под запретом может оказаться любой позитив, связанный с происходящим на территории аннексированного Крыма и неподконтрольного Донбасса. Равно, как и объективное освещение тем, связанных с Вооруженными силами РФ. Их, конечно, и сейчас-то особо никто не хвалит. Но даже инфографика с точными данными о наличии у РФ оружия, танков и самолетов будет означать “соответствие российским пропагандистским нарративам”, — утверждает политтехнолог.
Сергей Быков, в свою очередь, призывает не драматизировать.
“Между митингом под НБУ, на который согнали 50 бабушек и подростков, раздав каждому деньги, а потом показывали в режиме 24/7 три замечательных телеканала (имеются в виду “112 Украина”, NewsOne и ZIK, против которых были введены санкции. — Авт.), и многолюдной акцией протеста есть огромная разница. Вот ее-то и должны почувствовать журналисты, отличить одно от другого, ведь “ряженый” митинг будет заметен. Отсюда и тезис о профессионализме”, — говорит эксперт.
И все-таки это неизбежно приведет к самоцензуре: многие СМИ, особенно региональные, примут решение о том, что лучше “перебдеть” и лишить свои аудитории части актуальных тем.
“Этот документ — логичный шаг по продолжению политики, которая проводится с 2014 года, наглядный пример “окна Овертона” в действии: расширение того, что до Евромайдана вообще не представлялось возможным, — считает политолог Евгений Филиндаш, анализирующий информационное пространство Украины. — Наше общество глубоко расколото, даже в СМИ есть три сегмента: условно “ватные” медиа, “грантовые” и “олигархические” — думаю, что попытки сопротивляться будут только в первом сегменте”.
“Могут хоть казнь прописать”
Тем не менее реакция “грантовой” части медиасообщества на проект также критична. К примеру, в Институте массовой информации (считает себя “регулятором” в медиасфере, хотя их никто не уполномочивал) подвергают критике цели, определенные в Стратегии. Например, сама “поддержка политической стабильности”, которую декларируют авторы, противоречит, по мнению ИМИ, демократическим нормам. “Одним из примеров “политической стабильности” можно назвать власть Путина в РФ. В то же время постоянная смена власти посредством избирательного процесса имеет признаки “политической нестабильности”, — заключают в ИМИ. Кроме того, “грантовики” обратили внимание на нечеткость оснований вмешательства государства в информационную деятельность. Да и само вмешательство пока законодательно не определено. Тот же ИМИ утверждает, что Стратегия “не содержит норм прямого действия”, то есть ссылаясь на нее, невозможно будет привлекать кого-либо к уголовной ответственности или расширять права госорганов.
“Чтобы выполнить Стратегию, власти придется внести изменения в ряд законов и определить границы и возможности вмешательства в деятельность СМИ. Кроме того, я не исключаю, что для контроля придется создать конкретный орган (как вариант, наделить полномочиями Нацсовет по ТВ и радиовещанию или Минкульт), — говорит “Вестям” старший партнер адвокатской компании “Кравец и Партнеры” Ростислав Кравец. — Нужна и сама процедура контроля, реакции, более-менее четкие правила, возможность применения соответствующих ограничений, а также рассмотреть вопросы их снятия — иначе система работать не будет без процедуры”.
Впрочем, в тексте Стратегии предусмотрен один внесудебный инструмент контроля, который после применения к ряду СМИ (тех же трех оппозиционных телеканалов и сайту “Страна” и др.) можно считать вполне эффективным — это введение прямых санкций.
“Впрочем, сама Стратегия, как документ, необязательна к выполнению, они там могут хоть смертную казнь прописать, — поясняет юрист. — Это будет говорить, с одной стороны, об уровне подготовки документа, с другой — о векторе развития современной Украины”.
Сам документ, уже принятый Кабмином, теперь должен будет утвердить на своем заседании СНБО, а после — подписать президент.
“Именно по этой цепочке, исключающей парламент, видно, что Банковой не удалось снять по Стратегии недовольство западных партнеров. У Стратегии нет шансов пройти через Верховную Раду, где будет противодействие подобным инициативам”, — считает политолог Кость Бондаренко.
