Шокирующий случай произошел с одним из фигурантов «вертолетного дела» налоговиков. После «тесного» общения со следователями от сердечного приступа умер экс-глава Подольского райуправления налоговой Киева Алексей Ярошенко — мужчине было всего 40 лет. «Вести» выяснили, как прокуроры давят на подозреваемых, чтобы заставить их дать нужные показания.
Боялся оставить сына сиротой
Причиной смерти Алексея Ярошенко стал сердечный приступ. По информации близких, на него давили из Военной прокуратуры, склоняли к сделке со следствием, угрожали уголовными наказаниями ему и его семье. «Несколько лет назад Ярошенко попал в ДТП — погибла жена, а он потерял ногу. Остался маленький сын, которого Ярошенко воспитывал сам. Также он возил сына на реабилитацию за границу. А следователи утверждали: это доказательство того, что он может сбежать за рубеж, а потому его, мол, надо закрыть. Алексей и раньше жаловался на проблемы со здоровьем, но тогда еще держался. Но давление было очень серьезным: он очень боялся, что его посадят и сын останется сиротой. Это его и сломило», — говорит «Вестям» один из адвокатов экс-налоговиков Сергей Войченко.
Обещали подсадить к торнадовцам
По словам юристов, такое же происходит и с другими фигурантами «вертолетного дела» — прокуроры используют любые способы давления, чтобы выбить нужные им признания.
«После «вертолетного шоу» все понимали, что доказательств ноль. Единственная возможность для Военной прокуратуры — это повторить сталинские процессы 1937 года, когда Бухарин и Тухачевский выходили на трибуны и признавали себя агентами всех разведок. К одному из наших подзащитных, к примеру, приходил следователь и угрожал, что если тот не пойдет на сделку со следствием, его посадят в одну камеру с бойцами батальона «Торнадо» (батальон, который обвиняют в пытках в зоне АТО. — Авт.). А вспомните, как убивали в ИВС Владимира Дубеля! Все задержанные там содержатся, хотя в ИВС нет даже фельдшера. А Евросуд определил, что содержание человека без возможности получить медпомощь приравнивается к пыткам», — продолжает Войченко.
Следователи часто давят с помощью родных и близких. «Как можно характеризовать людей, вызывающих на допрос отца фигуранта, которому 77 лет и у него рак кишечника, распорот живот после недавней операции? Его вызывают и начинают что-то по поводу сына рассказывать. Допрашивали бывшую жену младшего брата фигуранта, с которой брат развелся 10 лет назад. Всем объявили, что если они не пойдут на соглашения, будут ставить вопрос о возбуждении дела по статье «Легализация денег, полученных преступным путем». Угрожают добавить новые статьи», — говорит Сергей Войченко.
Забирают бизнес, которого нет
Юрий Иващенко, адвокат другого налоговика Сергея Шинкаренко (возглавлял налоговую в Днепре), считает, что прокуроры торопятся любой ценой завершить дело, поскольку с началом работы Госбюро расследований влияние ГПУ сильно ослабнет. «К моему клиенту и к другим приходили прокуроры и говорили: «Мы с вами заключаем сделку, а вы должны признать вину». Мы им отвечаем: «Но вины на человеке нет, вот доказательства!» А прокуроры угрожают, что отберут у подзащитного бизнес, хотя бизнеса ни у него, ни у семьи нет. То есть приходят с абсолютно шаблонными угрозами в расчете, что человек расколется», — рассказывает Юрий Иващенко.
В некоторых делах, объясняют адвокаты, встречаются методы давления, которыми пользовалось еще УБОП. «Ничего не поменялось, — говорит адвокат Виталий Наум. — Все в курсе, что творится в пенитенциарной системе — государство не может гарантировать безопасность в СИЗО и тюрьмах. Поэтому угрозы поместить подследственного в камеру с определенным контингентом и сейчас в порядке вещей. Если у человека есть хронические болезни, то нужен медконтроль. А получить медпомощь в СИЗО практически нереально. Есть перечень болезней, с которыми помещать в СИЗО нельзя, но суды и следователи пишут: «Состояние здоровья не препятствует помещению в СИЗО». И это тоже форма давления». Рычаги давления на подследственных дает и УПК, которым руководствуются правоохранители.
Очень часто человеку до самого последнего дня досудебного следствия не вручают подозрение. Потом его вызывают для дачи пояснений в качестве свидетеля — и все, он уже в статусе подозреваемого. Дела быстро передают в суд, а сторона защиты оказывается ограничена в оказании правовой помощи такому человеку – Иван Либерман, адвокат
По наблюдениям юристов, в последние три года большое количество дел заканчивается сделкой со следствием, что косвенно говорит об искусственности многих «побед». «Причина в том, что в суде правоохранительным органам доказать вину человека, особенно по экономическим преступлениям, крайне тяжело. Поэтому они используют любое психологическое давление для запугивания человека (длительные сроки, угрозы фальсификации документов). Естественно, это вызывает ухудшение здоровья, что может приводить к смерти. Если говорить о случае с Алексеем Ярошенко, бабушка или дедушка (либо любой другой официальный опекун) оставшегося сиротой его сына могут попытаться доказать, что смерть Алексея была вызвана постоянными угрозами», — делится мнением юрист Ростислав Кравец.
Ярослав Маркин, ВЕСТИ
