Декриминализация экономических преступлений помогает силовикам наполнять бюджет и аргументировать свои просьбы к владельцам компаний поделиться бизнесом или деньгами.
«k:» решили подвести первые итоги работы нового гуманного законодательства по декриминализации некоторых экономических преступлений.
Судя по официальной информации, наиболее активно эту возможность использует Гостаможслужба. По данным руководителя Главного управления по вопросам судоустройства Администрации президента Андрея Портнова, в связи с отменой уголовной ответственности за товарную контрабанду, таможенники ежедневно составляют протоколы об административных правонарушениях на сумму около 1 млн. грн. «И суд имеет фактически один путь – зачислять в государственный бюджет все, что конфисковано, а это 100% незаконно ввезенного груза плюс 100% штрафа. За весь прошлый год от всех расследований по контрабанде, когда она была под уголовной статьей, бюджет получил ноль гривен», – уточнил он.
Об успешном применении обновленных норм Уголовного кодекса говорят и в Генпрокуратуре. По информации, предоставленной «k:», на 23 марта 2012 года прокурорами возбуждено 479 уголовных дел за преступления в экономической сфере, из которых около 50 было отправлено в суд. Львиная доля преступлений связана с махинациями в бюджетной сфере (233 дела, из которых 60 – аферы с госзакупками). Свыше 60 дел открыто по факту преступлений в кредитно-финансовой сфере, 57 – в сфере государственной и коммунальной собственности, 43 – налогообложения.
Впрочем, в сравнении с прошлогодними результатами работы прокуроров эти достижения выглядят не так эффектно. Согласно информации, размещенной на официальном сайте Генеральной прокуратуры, в прошлом году по факту экономических преступлений было возбуждено 3867 уголовных дел, направлено в суд – 3019. В лидерах также была бюджетная сфера: всего за год по выявленным здесь нарушениям открыто 1505 уголовных дел.
По преступлениям в кредитно-финансовой сфере – 527, налогообложении – 356. Таким образом, по грубым прикидкам, в прошлом году по факту махинаций с деньгами ежемесячно возбуждалось в среднем 43 дела против 20 сейчас (в сфере налогообложения – 30 и 14 соответственно). Безусловно, подобные сравнения слишком натянуты, ведь прокуратура не может работать со стабильностью машин.
И все же некоторые собеседники «k:», действующие в сфере юриспруденции, уверяют, что из новых правил привлечения к уголовной ответственности силовики постепенно выстраивают неплохой бизнес, который приносит не только стабильный доход, но и доли в заинтересовавших их фирмах. При всем многообразии подходов основная схема заключается в следующем: попавшему под колпак предпринимателю предлагается отблагодарить нужных людей за то, что дело будет замято, иначе обещают ему дать законный ход. На первый взгляд, «пострадавшему» проще действовать в рамках закона, надеясь на правосудие.
В конце концов, даже при неблагожелательном для него исходе дела сумма штрафа, который придется заплатить, может быть относительно невелика в сравнении с возможным размером благодарности человеку в погонах. Скажем, за незаконное открытие и использование валютных счетов за пределами Украины штраф составит 10,2-17 тыс. грн., за нарушения в сфере предоставления финансовых услуг – 1,7-4,25 тыс. грн., за невозвращение или нарушение сроков возвращения валютной выручки – 10,2-17 тыс. грн.
Однако собеседники «k:» уверяют: смельчаков, готовых доводить дело до суда, практически нет. Во-первых, при желании следователь может привлечь строптивца в качестве обвиняемого по статье, оставшейся неизменной после проведенной гуманизации. Например, к уклонению от уплаты налогов может быть «пристегнут» должностной подлог, за который предусматривается лишение свободы на срок до пяти лет.
Во-вторых, следователь может принять решение о предоставлении залога, который применяется как альтернатива заключению обвиняемых под стражу на этапе следствия. Его размер определяется судом и может составлять от 5,1 до 17 тыс. грн. за мелкие и средние преступления и до 76,5-289 тыс. грн. и выше за особо тяжкие (размер залога не может быть меньше размера гражданского иска или имущественного ущерба, нанесенного преступлением, либо дохода, полученного и в результате совершения преступления).
«Инструмент залогов сейчас начал задействоваться очень активно. Апелляционные суды сплошь и рядом отменяют другие возможные варианты обеспечения исков, например взятие под стражу, и выносят решения о залоге. Впоследствии эти суммы уплачиваются в счет погашения штрафов», — рассказал «k:» старший партнер юркомпании «Кравец и Партнеры» Ростислав Кравец. Если же суд вынесет оправдательный приговор по делу, вернуть залог может оказаться не так просто.
«Возможность применить залог становится самостоятельным мотивом для открытия уголовного дела – это уже обеспечивает наполнение бюджета, пусть формально и на временной основе. Но если внесение залога стало уже распространенной практикой, то вот о возврате пока реально не слышали», – отмечает старший партнер юридической фирмы «КМ Партнеры» Александр Минин.
Более того, нередко, чтобы обезопасить менеджмент, предприятию приходится платить куда больше, чем оговаривает закон. «Например, прокуратурой открыто уголовное дело в связи с налоговым уведомлением-решением. Предприятие оспаривает его в административном суде. Но чтобы обезопасить должностных лиц, оно вынуждено уплатить налог и штрафные санкции, чтобы даже в наихудшем случае должностные лица освобождались от ответственности на основании ч. 4 ст. 212 (освобождает от ответственности, если налоги и штрафные санкции уплачены полностью до предъявления обвинения).
Однако это не приводит к автоматическому закрытию дела, и залог должен быть все равно применен в размере не менее нанесенного ущерба. И хотя предприятие уже все оплатило, его обязывают внести в виде обеспечения сумму, указанную в налоговом уведомлении-решении. Ее нужно внести еще раз, а если откажутся, то – в СИЗО», —рассказывает случай из своей практики Александр Минин.
Помимо прямой выгоды для бюджета эта «находка» силовиков играет еще одну не менее значимую роль – помогает отбить у бизнеса охоту судиться с фискальными органами. Ведь вопросам, которые должны решаться между предприятием и налоговыми органами в рамках административной процедуры, придается уголовный оттенок.
В настоящее время большинство «налоговых» дел открываются по результатам обычных налоговых проверок. И связаны они, как правило, со спорами в отношении применения законодательства, которое фискалы зачастую толкуют с выгодой для себя. Фактически последние изменения направлены на запугивание бизнеса и продвижение тезиса: налоговое законодательство – это не обязательно то, что в законе, а то, как трактует закон налоговая служба.
Татьяна Очимовская, «Комментарии»
