Правозащитники считают, что в условно открытый доступ не должны попадать данные жертв домашних конфликтов.
В Украине создается государственный реестр, куда внесут все случаи домашнего насилия, о которых станет известно. Это последний рывок в кампании против семейной тирании, которая началась с принятия закона о противодействии домашнему насилию. Как знает читатель, физическое, экономическое, психологическое ущемление кого-то из членов семьи от недавнего времени может расцениваться как уголовное преступление, а секс без согласия с собственной женой грозит 10 годами заключения
Мы решили поинтересоваться, чем и кому может помочь новый реестр.
Полиция ждет не дождется
Создать электронную “копилку” семейных скандалов должны были до того, как закон о противодействии семейному насилию вступит в силу в полном объеме – до 11 января этого года. Но промедление для нас почти норма, поэтому Кабинет министров утвердил порядок формирования и ведения реестра только 20 марта. Пока его реально создадут, пройдет еще время.
– Реестр значительно ускорит работу служб, которые должны заниматься предотвращением домашнего насилия, оптимизирует процесс обмена сведениями между правоохранителями, местными властями, социальными службами, – говорит помощник главы Национальной полиции Андрей Ткачев. – По старым правилам на информирование нам полагалось три дня с момента выезда полицейских на вызов, по новым – один день. В бумажном виде оповестить всех просто невозможно.
В будущий реестр полагается вносить время и место зафиксированного насилия, персональные данные заявителя (например, соседки, услышавшей через стенку крики о помощи), обидчика и потерпевшего лица. Потерпевший может отказаться называть себя, и это в правилах закреплено. Но по факту никто не может дать гарантии, что к женщине, которая попросила утаить в реестре имя и фамилию, чутко отнесутся в суде.
В Украине уже были прецеденты, когда суд отказывался наказывать семейного тирана только потому, что событие не внесено в реестр, которого… еще не существует.
Жертвы тиранов опасаются
Формально реестр считается закрытым, однако доступ к нему будут иметь многие. Это и министерские чиновники, и представители местных властей, и социальные работники, службы по делам детей, семьи, полицейские, судьи. Опять же нет гарантии, что какой-то чиновник, не имея на то права, распустит язык, и личная проблема человека станет достоянием сплетников.
– Тысячи лиц – от работников сельсоветов до сотрудников министерств – получают доступ к персональным данным жертв, свидетелей и обидчиков, – говорит глава подкомитета по гендерному равенству народный депутат Ирина Суслова. – Можем получить противоположный ожидаемому результат – о фактах домашнего насилия просто не будут сигнализировать, чтобы не обнародовать о себе информацию.
Персональные данные жертвы должны храниться в реестре три года, и лишь потом их обезличат, переведя в разряд статистических данных. Данные заявителя положено хранить год, а данные обидчика обезличивают спустя десять дней после отбытия административного или уголовного наказания. Если суд не признает человека виноватым, то фактически сразу.
– Ни в одной стране мира в реестры не вносятся данные о пострадавших, – говорит директор департамента правовой и социальной помощи “Ла Страда – Украина” Марина Легенька. – Если реестры ведутся, то в них отражают только обидчиков. Стамбульская конвенция по противодействию домашнему насилию вообще не предусматривает никаких реестров.
Также представитель правозащитной организации считает, что фиксация данных заявителя снизит число сигналов о домашнем насилии от свидетелей.
Открывать – не открывать
В контексте будущего реестра случаев домашнего насилия вновь поднят вопрос о реестре педофилов. Сильнее всех его педалирует Национальная полиция в лице заместителя главы Вячеслава Аброськина. Только за 21 марта, по обнародованной им информации, по Украине зафиксировано 5 случаев сексуального растления несовершеннолетних. Самое ужасное, что это происходило внутри семей.
– Нужен открытый реестр осужденных за половые преступления в отношении малолетних детей, – настаивает представитель Нацполиции.
Закон, предусматривающий ужесточение наказания за педофилию, лежит в парламенте без активного движения. Рада отправила его на доработку, отклонив идею открытости реестра. Против выступают правозащитники, утверждая, что открытые реестры можно использовать для давления на человека, да и вообще это нарушение Конвенции ООН о правах.
– Это правда, – говорит старший партнер адвокатской компании “Кравец и партнеры” Ростислав Кравец. – Европейский суд рассматривает внесение персональных данных в открытые реестры как нарушение прав человека. Когда речь идет о создании и администрировании каких-то баз данных, доступ к ним должны иметь только те, кто представляет функции государства.
Не “доска позора”, а статистика
Ко множествам реестров, которые существуют в Украине, в последнее время присоединились такие интересные, как реестр должников, реестр лиц, совершивших коррупционные деяния, реестр неплательщиков алиментов. На первый взгляд это выглядит как “доска позора”. И для доступа к ней не нужно специального кода или ключей.
На самом деле внесение в реестр – это не наказание. Это сухой учет и контроль. Обычному зеваке не удастся изучить персональные данные всех нечестных заемщиков или жадных отцов.
– Чтобы получить информацию из реестра должников, нужно вбить фамилию, имя, отчество и идентификационный код, – отмечает Ростислав Кравец. – То есть заведомо иметь о человеке данные, а не получать их из базы. Это законная процедура. Она необходима, в частности, нотариусам. Если должник что-то приобретает в собственность, об этом следует уведомить государство.
Реестр лиц, совершивших коррупционные деяния, нужен для проверки человека при приеме на работу. Такие же проверки проводят в странах, где существуют реестры педофилов. Доступ к ним имеют лица, ответственные за работу учреждений по воспитанию детей – руководство школ, детских садов, детских лагерей. И безусловно полиция.
Если в Украине когда-нибудь появится реестр педофилов, скорее всего, он тоже будет условно открытым.
Наталаья Мичковская, КП в Украине
