В ВР внесли проект закона, уточняющий наказание за дискриминацию по разным поводам.
В Верховную Раду внесли проект закона, который уточняет ответственность за дискриминацию по разным поводам: как в отношении расы или цвета кожи, сексуальной ориентации или религиозных убеждений (это есть и в нынешнем законодательстве), так и в отношении места жительства, имущественного положения, социального происхождения. И это уже новинки. Поможет ли это украинцам, страдающим от дискриминации, — вопрос: чаще всего она является скрытой, и привлечь обидчиков будет попросту невозможно.
До восьми лет заключения
Авторы проекта, а это Кабмин, выделили целых 16 признаков, по которым может быть дискриминация. Это раса, цвет кожи, политические, религиозные убеждения, возраст, половая принадлежность, инвалидность, язык, место жительства, гендерная идентичность, сексуальная ориентация, семейное и имущественное положение, гражданство, этническое и социальное происхождение. Приводится значение термина “нетерпимость” — “отрицательное или предвзятое отношение к категории лиц, которые отличаются по ряду признаков”.
Наказание предусмотрено достаточно жесткое: за прямое или косвенное ограничение прав по упомянутым признакам, то есть если будет доказано, что один гражданин предвзято относится к другому, скажем, не берет на работу из-за возраста или регистрации в другом регионе, что строится не на профессиональных качествах, а на личном отношении, нарушитель заплатит штраф от 200 до 300 необлагаемых минимумов доходов граждан (от 3400 до 5100 грн). За публичные призывы к насилию на почве нетерпимости — например, за пост в “Фейсбуке” со стороны участников радикальных движений в отношении ромского населения (такие прецеденты были, и не раз) предусмотрен штраф до 8500 грн, или ограничение свободы до пяти лет.
Если же публичный призыв звучит со стороны “организованной группы лиц”, то есть, к примеру, той же радикальной организации, или он повлек тяжелые последствия (вроде убийства молодого рома во Львове в 2018-м или сноса табора в Киеве) — накажут лишением свободы на срок от пяти до восьми лет.
“Инициатива, конечно, правильна. Однако большой вопрос в том, нужно ли вносить законодательно столько критериев: их ведь миллион, их можно перечислять до бесконечности, — считает политический эксперт, бывший помощник Уполномоченного по правам человека Михаил Чаплыга. — Учитывая наши особенности, важно было бы не писать новый закон, а обратить внимание на то, почему нет или очень мало соответствующей судебной практики — сами полицейские редко квалифицируют дела по “дискриминационным” статьям. И когда на ст. м. “Позняки” в Киеве избивают темнокожего беженца, это квалифицируют как хулиганство, а не как преступление на расовой почве“.
“Шатер идет!”
На практике в Украине есть целые категории людей, которые подвергаются постоянной дискриминации. Это, во-первых, национальные группы. Один из лидеров радикальной организации С14 Евгений Карась в мае этого года прямо называл ромов “цыганами”, применив дискриминационную лексику. Более того, говорил об “этнической преступности”, что является стереотипом.
“Дискриминация происходит на бытовом уровне, и ромы уже принимают это как должное. Их обозвали, закричали, толкнули, а они опустили голову и пошли дальше. Более того, в нашем ромском обществе есть закон, согласно которому жаловаться и кляузничать полиции — неприлично и зазорно, — рассказывает “Вестям” член Ромского совета Украины, директор Херсонской филармонии Юрий Иваненко. — Я сам сталкиваюсь с дискриминацией в быту. Представьте, захожу в здание ОГА и с порога слышу: “Шатер идет! Сейчас будет золото и ваучеры!” Я уже привык отшучиваться: мол, будет и гармошка, и шаровары. А что делать, ругаться?!”
Аналогичные жалобы периодически поступают со стороны большинства этнических меньшинств — еврейской, грузинской, армянской общин.
Второй обширной группой дискриминируемых является де-факто все население Донбасса — как подконтрольного, так и неподконтрольного. А также избиратели, имеющие отличные от “мейнстрима” взгляды. Так, журналист телеканала NTA Остап Дроздов периодически называет жителей неподконтрольного Донбасса “коллаборационистами”, а зрителей трех закрытых телеканалов (NewsОne, ZIK и “112 Украина”) — “крысами”. Т.е., те, кого дискриминируют по политическим мотивам: в соцсетях их часто называют “ватниками” (и, симметрично, “вышиватниками” их оппонентов).
“Есть “активная” дискриминация, когда тебе прямо говорят, почему не хотят общаться или отказывают тебе в правах, но это вопиющие случаи, которые можно решить в рамках законодательства. Но куда больше подводная часть айсберга, когда тебя просто сторонятся и по патриотическим соображениям, идеологическому признаку не дают возможность получить работу, вовлечь тебя в какой-либо процесс, — рассказывает Энрике Менендес, глава правления аналитического центра “Донбасский институт региональной политики”. — Все происходит из-за того, что огромное количество людей оказалось без своего представительства в политике, и, к примеру, нет критической массы народных депутатов, которые захотели бы изменить явно дискриминационный закон об образовании“.
Слабое звено общества
Наконец, огромный вопрос: будет ли закон защищать всех русскоязычных граждан, которые подвергаются постоянному давлению и дискриминации. Осенью прошлого года адвокат Максим Могильницкий написал петицию (набрала около половины из требуемых 24 тыс. голосов), потребовав изменить статус-кво и внести на рассмотрение Рады проект закона по выполнению рекомендаций Венецианской комиссии по устранению языковой дискриминации.
“Мы не требуем присвоить русскому языку статус второго государственного. Мы не добиваемся уменьшения роли украинского языка. Мы лишь считаем, что должны получить не меньше прав, чем крымские татары и представители национальных меньшинств, использующие языки Евросоюза“, — поясняет сам Могильницкий.
Тот же Дроздов, между тем, называет русскоговорящих украинцев всех скопом “одноклеточными”, а детская писательница Лариса Ницой, прославившаяся швырянием мелочи в кассира за обращение к ней не на украинском языке, называла “слабым звеном общества”. “Мы сталкиваемся с принципом политической целесообразности, которой можно оправдать все что угодно: это отразится на нас лет через 10–15“, — полагает Менендес.
Любопытно, что юристы разошлись в оценках законопроекта. Старший партнер юрфирмы “Ильяшев и Партнеры” Роман Марченко считает, что инициатива весьма своевременна. “Это не о расширении или сужении норм законодательства, а об их уточнении, — говорит он “Вестям”. — Законопроект выписан в рамках мировой тенденции, ведь дискриминация запрещена и мировыми конвенциями, и Европейской по правам человека“.
А Ростислав Кравец, старший партнер адвокатской компании “Кравец и Партнеры”, считает нормы притянутыми за уши. “Проект не соответствует Конституции: согласно ей, мы все равны, независимо от любого из критериев. А нормы, запрещающие буллинг и разжигание розни разного рода, и так есть в Уголовном и Админкодексах, — уточнил Кравец. — На фоне еще одного закона о цензуре в СМИ это выглядит как уничтожение любой свободы слова и инакомыслия в стране — под видом борьбы за права, которые и так не особо нарушаются“.
“Вирус снова хотят победить уголовной ответственностью”
Еще одна норма проекта закона распространяет ответственность за умышленное заражение ВИЧ на все без исключения опасные инфекционные заболевания “или их возбудители” (также имеется в виду и умышленное заражение коронавирусом). Если такое действие будет доказано, виновник может лишиться свободы на срок от трех до восьми лет (если же действие привело к заражению двух и более лиц, а также несовершеннолетнего — “вилка” увеличится: от пяти до десяти лет).
“Очень странная история: если ВИЧ еще более-менее возможно определить, то в случае с коронавирусом вы приходите на работу с насморком, а завтра вас за это садят в тюрьму, — говорит “Вестям” Ростислав Кравец. — Нерабочая конструкция: вместо того чтобы заняться профилактикой, защитой населения, государство снова пытается побороть вирус уголовной ответственностью“.
