Высокий суд Лондона разморозил активы бывших собственников ПриватБанка Игоря Коломойского и Геннадия Боголюбова на 2,6 млрд долл. Об этом во вторник 4 декабря сообщила юридическая компания Fieldfisher, представляющая их сторону в суде. В тот же день Суд объявил свое окончательное решение. Согласно ему государственному ПриватБанку отказано в рассмотрении иска против бывших собственников, так как дело не относится к юрисдикции Лондонского арбитража.
На самом деле, об этом стороны узнали еще 23 ноября по окончанию судебного заседания, на котором и был оглашен проект решения. Теперь «ПриватБанк» намерен обжаловать это решение в Апелляционном суде Англии. Более того, банк не признает решение о разморозке активов и заявляет,что без их согласия или разрешения (теперь уже) английского суда ответчики не могут их отчуждать. По мнению наблюдателей, рассмотрения апелляции следует ожидать не раньше, чем через полгода. Realіst разбирался, какие перспективы у этого дела, и какова может быть дальнейшая судьба банка.
Судный день 4 декабря
Отказ рассматривать иск Высокий суд Лондона аргументировал тем, что дело — не в его юрисдикции. И оставил возможность оспорить свое решение в апелляционной инстанции. Эту информацию официально подтвердил и Приватбанк.
Напомним, в декабре 2017 года «ПриватБанк» подал иск против бывших собственников о взыскании 1,9 млрд долл США для возмещения убытков, нанесенных банку мошенническими операциями накануне его национализации. В иске в качестве ответчиков фигурируют еще шесть компаний (Teamtrend Ltd., Trade Point Agro Ltd., Collyer Ltd., Rossyan Investing Corp.,), которые, по мнению истца, контролируют Коломойский и Боголюбов. Общая сумма убытков, обозначенная в нем, — 2,6 млрд долл.
Защита Коломойского приветствовала решение Лондонского арбитража. «Мы удовлетворены тем, что Суд посчитал, что заморозка активов по всему миру должна быть отменена в силу намеренных искажений и сокрытия (информации — R°) ПриватБанком во время судебного слушания, на котором не присутствовали наши Подзащитные. Г-н Коломойский всегда настаивал, что претензии банка политически мотивированы, не обоснованы и не будут подтверждены», — говорится в сообщении компании от 4 декабря.
В «ПриватБанке» отказываются признавать это решение и заявляют, что судьбу активов на 2,6 млрд долл решит Апелляционный суд Англии. А до тех пор никаких действий с ними совершать нельзя без согласия банка или разрешения (теперь уже) английского суда. Об этом банк официально сообщил в тот же день 4 декабря: «Судебный приказ о всемирном аресте активов бывших владельцев банка, г-на Игоря Коломойского и г-на Геннадия Боголюбова, и шести компаний, которые, как заявляется, подконтрольные им, на сумму 2,6 млрд долл. США остается в силе. Ответчикам и впредь запрещено, кроме прочего, отчуждать свои активы без согласия Банка или разрешения английского суда».
Настолько явное противоречие в трактовке решения Лондонского арбитража Realist’y объясняет старший партнер адвокатской компании «Кравец и партнеры» Ростилав Кравец: «Они могут написать, что арест (заморозка, но в юриспруденции Западных стран арест накладывается, как правило, если велика вероятность конфискации – R°) остается в силе. А можно сформулировать иначе: решение не может быть выполнено, ведь Лондонский суд решил, что дело – не в его юрисдикции. ПриватБанк часто заявляет (что неоднократно подтверждала практика) то, что не совсем соответствует действительности».
Судья Джастис Фэнкорт (Justice Fancourt), рассматривавший иск ПриватБанка, признал, что банк, действительно, стал жертвой мошенничества в особо крупных размерах — на сумму от 329 млн до 1,2 млрд долл США, а сделки, о которых говорится в иске Приватбанка, фиктивными.
Сами же ответчики, Коломойский и Боголюбов, признали нанесение убытков только на 248 млн долл, о чем и зафиксировано в решении Высокого суда Лондона.
Кого судить?
Отметим, что именно ПриватБанк пожелал вынести этот спор в международный арбитраж. Оснований отказываться его принимать не было, ведь истец предъявляет претензии также к выше упомянутым компаниям с не украинской пропиской (Teamtrend Ltd., Trade Point Agro Ltd., Collyer Ltd., Rossyan Investing Corp.). Суд принял иск к рассмотрению и, логично, заморозил на это время активы всех упомянутых в иске ответчиков. Бывшим собственникам банка разрешалось использовать только 20 тыс. евро в месяц.
Почему же потом Высокий суд отказался от этого дела? «Если сторона не предоставляют требуемый объем документов, суд принимает решение о том, что дальнейшее рассмотрение дела не в его юрисдикции», — объясняет Кравец.
Так как подтвердить международную юрисдикцию этого дела можно, только предоставив доказательства причастности указанных шести компаний, становится понятно, что по ним сторона обвинения — государственный ПриватБанк — не дал всей запрашиваемой Судом информации. Почему?
Британское профессиональное юридическое издание The Law Society Gazette опубликовало позицию сторон, представленную в судебном разбирательстве Лондонского арбитража. Сторона ПриватБанка считает, что судья Фэнкорт не уделил должного внимания тем моментам в деле, которые как раз и определяют юрисдикцию ответчиков: «Для определения юрисдикции ответчиков требовалось рассмотреть комплекс сложных областей права, которые судья недостаточно изучил. Почти неизбежно, что именно эти пункты в иске в конечном итоге и определят юрисдикцию ответчиков уже в Апелляционным судом, и мы уверены, что он примет решение уже в пользу банка», — заявляет партнер компания Hogan Lovells Ричард Льюис.
Защита Коломойского-Боголюбова настаивает, что обвинитель (ПриватБанк) пытается манипулировать международной юрисдикцией, чтобы легализовать необоснованную национализацию актива их клиентов. «Лондон — важный судебный центр, и, по понятным причинам, многие хотят именно здесь получить юридическое подтверждение своей позиции. Но в данном случае заявитель пытался искусственно выстроить дело, чтобы его слушал Высокий суд. Г-н Фэнкорт справедливо посчитал это недопустимым, а также ущемлением прав Коломойского и Боголюбова, и направил дело на рассмотрение по месту их жительства (согласно статье 6 Lugano Convention — Конвенции 1998 г. о юрисдикции коммерческих и гражданских споров — R°)», — заявляет Эндрю Лаферти, партнер компании Fieldfisher.
Итак, с одной стороны, Лондонский суд признал факт мошенничества, но с другой – не подтвердил причастность к нему тех фиктивных, по мнению истца, компаний, через которые бывшие собственники якобы выводили средства. Значит либо истец не заинтересован в раскрытии всей информации о компаниях, либо не может доказать, что они создавались для этих целей.
«Ни для кого не секрет, что были переоформлены миллиардные кредиты на подставные компании, для того, чтобы потом их обанкротить. Государство дало банку шесть месяца для пополнения активов, однако в течение этих полгода средства продолжали выводиться. Это показало и следствие, информация о котором есть в судебном реестре. Тогда почему за два года в Украине ни одному топ-менеджеру, члену правления даже не предъявлено подозрение?», — задается вопросом адвокат Кравец.
Был ли сговор?
В декабре 2016 года ПриватБанк перешел в собственность государства. В СМИ и на рынке бытовало мнение, что национализация стала результатом теневых договоренностей между Игорем Коломойским и украинскими властями в лице руководства НБУ, Минфина и Кабмина, в целом. Стороны якобы сошлись на том, что собственники уступают банк государству в обмен на невмешательство в остальной бизнес олигарха.
Официально национализацию ПриватБанка — крупнейшего в стране по объемам операций — власти объяснили тем, что его надо спасать от банкротства. Для чего, по заявлению Минфина и НБУ, необходимо до 150 млрд грн.
Игорь Коломойский был категорически не согласен с такой оценкой его актива и продолжает настаивать, что власти Украины отняли у него жизнеспособный работающий бизнес. Бороться за него он намерен до победного конца.
Другие настаивают, что для банка такого масштаба, который занимает почти четверть рынка, недостаточно было просто влить дополнительные средства. Государство вынуждено было взяться решать проблемы ПриватБанка, так как они создавали угрозу для финансовой системы страны. Серьезные опасения для этого давало и расследование детективной компании Kroll об утечке из банка минимум 5,5 млрд долл.
«Выводы Kroll выглядят достаточно обоснованно и подтверждают диагноз, поставленный НБУ. Перед национализацией совокупный кредитный портфель банка на 86% был сформирован из кредитов связанным лицам. В корпоративном портфеле доля „инсайда“ — 97%. То есть подавляющая часть процентных доходов банка — это не реальные доходы, а внутрикорпоративные расчеты», — комментирует Realist‘y директор Национальной ассоциации банков Украины Елена Коробкова.
То, что в национализации ПриватБанка много политики, уже понятно даже Лондонскому арбитражу (как следует из его решения). Споры ведутся вокруг того, был ли сговор. «Вряд ли Порошенко и Коломойский могли договариваться по той простой причине, что далеко не все зависело от них. Национализация затрагивала интересы сотен, если не тысяч людей: от бизнес-партнеров до менеджмента банковской сети», — считает Яницкий.
С этим не согласен Ростилав Кравец. Он уверен: бывшие собственники ПриватБанка договорились с первыми лицами государства о гуманном «отжатии» их актива. «В сети тогда появилась информация, что Коломойский отдал около 120 млн долл для Гройсмана и Порошенко. Думаю, за это ему пообещали, что будет уголовного преследования, а так постращают для вида», — говорит адвокат. И добавляет, что олигархи пошли на это, потому что иначе бы в ходе проверок временная администрация обнаружила фактическое банкротство банка, и тогда им пришлось бы нести уголовную ответственность за доведение банка до такого состояния.
А так Коломойский отдал бизнес государству, да еще и предстал в роли жертвы фактически своих же махинаций. А власти подобно доброй фее взялись реанимировать банковский гигант вместе с почти четвертью вкладчиков страны. Так ли это?
Уже многие не помнят, но сразу после национализации ПриватБанка президент Украины Петр Порошенко внес в Верховную Раду законопроект о гарантиях государства выплатить его вкладчикам в полном объеме их средства. Народные депутаты оперативно его приняли. Но он до сих пор не вступил в силу. Гарант уже два года не подписывает им же инициированный законодательный акт.
Что дальше или, о чем теперь спор?
По данным аудита Ernst & Young, по итогам итогам 2017 года операционные расходы ПриватБанка превышают доходы: 22,9 млрд грн против 20,3 млрд грн. То есть после национализации банк остается пока убыточным. Не все эксперты согласны с такой оценкой.
«За 11 месяцев этого года „Приват“ получил 24,4 млрд грн операционных доходо при 10 млрд грн. операционных расходов. Также согласно отчетности, в этом году растут комиссионные доходы. Оснований считать данные отчетности „Привата“ недостоверными у нас нет. На чем основывается мнение, что банк по-прежнему убыточный, для меня загадка» — говорит глава Национальной ассоциации банков Елена Коробкова.
Бывший министр финансов Александр Данилюк, который и занимался национализацией ПриватБанка, не раз повторял, что такого уровня банк не должен оставаться в руках государства — для его развития он должен быть приватизирован крупной международной банковской сети. По его словам, пока правительство Украины не предлагало банк крупным иностранным инвесторам.
«Приватизация „ПриватБанка“ — сложный проект, требующий терпения и усердной работы. В долгосрочной перспективе банк не останется государственным, но приватизировать его в ближайшее время (даже частичной) мало вероятно», — говорит Коробкова.
Насколько может быть интересен иностранному капиталу такой проблемный, хотя и привлекательный бизнес актив? «Мало вероятно, что „Приват“ продадут в ближайшее время, потому что покупателей на него нет», — заявил Realist‘y инвестиционный банкир компании Dragon Capital Сергей Фурса.
Помимо скандально известных уже на весь мир судов между государством Украины и олигархом Коломойским, за ПриватБанком тянется шлейф претензий держателей евробондов. Плюс в Печерском суде Киева с лета этого года лежит иск от 750 клиентов банка за разглашение их личных данных.
Исходя из всех эти проблем вокруг ПриватБанка, наблюдатели рассматривают второй вариант: вернуть бывшим собственникам их актив, но за возмещение государству суммы докапитализации уже почти в 200 млрд грн плюс проценты, причем по курсу доллара 2016 года. Пойдут ли на это бывшие собственники?
Не исключено, что сейчас каждая из сторон готовит выгодные для себя условия вероятных новых переговоров. Возможно, исковые претензии о сумме компенсации убытков — 1,9 млрд долл, а сейчас уже и 3 млрд, или 250 млн, которые готовы возместить олигархи — и есть настоящий предмет спора, который государство Украины хочет разрешить в международных арбитражах. Подождем иска ПриватБанка в Апелляционный суд Англии, а еще — выборов президента. 2019 год покажет.
Ирина Гасанова, Юлия Пономаренко, REALIST
